72. В 2006 году в рамках вопроса о предоставлении заявителю правовой помощи власти Российской Федерации возражали против участия Костроминой в рассмотрении жалобы Европейским Судом. В частности, власти Российской Федерации указали, что доверенность от 22 марта 2000 года была подписана, скорее, матерью заявителя, а не самим заявителем. Поскольку на тот момент заявитель уже был совершеннолетним, он должен был подписать доверенность сам. Более того, в доверенности не было подписи Костроминой, что, по мнению властей Российской Федерации, делало документ недействительным. Власти Российской Федерации обратились в Европейский Суд с просьбой получить от заявителя личное письменное одобрение каждого из документов, представленных от его имени г-жой Костроминой, или исключить дело из списка жалоб, рассматриваемых Европейским Судом.
73. Вначале Европейский Суд напоминает, что согласно правилу 45 Регламента Суда, письменная доверенность действительна для целей рассмотрения жалобы Европейским Судом. В конвенционной практике отсутствуют специальные требования к такого рода документам, даже если во внутригосударственном законодательстве такие требования и содержатся (см. Решение Европейского Суда по делу "Носов против Российской Федерации" (Nosov v. Russia) от 20 октября 2005 года, жалоба N 30877/02, см. также Решение Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia) от 9 декабря 2004 года, жалоба N 62936/00; Решение Европейского Суда по делу "Исаева и другие против Российской Федерации" (Isayeva and Others v. Russia) от 19 декабря 2002 года, жалобы NN 57947/00, 57948/00 и 57949/00).
74. Что касается подозрения властей Российской Федерации о том, что заявитель не заверил полномочия Костроминой представлять его интересы в судопроизводстве в г.Страсбурге, Европейский Суд полагает, что обе стороны судебного разбирательства, заявитель и власти Российской Федерации, действовали добросовестно; заявление, опровергающее это предположение, должно быть подкреплено соответствующими доказательствами. Как следует из материалов дела, Костромина представляла интересы заявителя во внутригосударственном судебном разбирательстве (см. выше § 46). Мать заявителя, которая подписала соглашение на имя Костроминой, была также одной из представителей заявителя в суде первой инстанции. Сам же заявитель, как видно из решения Бутырского районного суда г.Москвы от 11 ноября 1998 года, был душевнобольным и нуждался в принудительном медицинском лечении. Естественно, что при таких обстоятельствах мать заявителя, действуя от его имени, выбрала Костромину в качестве его законного представителя. Далее, в декларации о доходах, подписанной заявителем, Костромина была указана как его представитель. В заключение, власти Российской Федерации выдвинули рассматриваемый довод только на продвинутой стадии судебного разбирательства.
75. В этом отношении Европейский Суд убежден, что жалоба была правильно подана и что Костромина была должным образом наделена полномочиями для представления интересов заявителя в суде. Возражения властей Российской Федерации в этой части должны быть отклонены.