5. Заявитель родился в 1937 году и проживает в г.Москве.
6. 17 ноября 2002 года заявитель прибыл в г.Москву из г.Баку. Он перевозил 21348 долларов США, представлявших собой денежные средства от продажи семейной недвижимости, расположенной в г.Баку. Однако он внес в таможенную декларацию только 48 долларов США, в то время как российское законодательство обязывает декларировать любую сумму, превышающую 10000 долларов США. При таможенной проверке остальная сумма была обнаружена в его багаже. Заявителю было предъявлено обвинение в контрабанде, преступлении, предусмотренном частью 1 статьи 188 Уголовного кодекса, и деньги были приобщены к уголовному делу в качестве вещественного доказательства.
7. 8 мая 2003 года Головинский районный суд г.Москвы признал заявителя виновным и приговорил его к шести месяцам лишения свободы условно с шестимесячным испытательным сроком. Относительно денежных средств он указал:
"Вещественные доказательства - 21348 долларов США, хранящиеся в центральной кассе Шереметьевской таможни, - обратить в собственность государства".
8. В своей кассационной жалобе заявитель ссылался на невиновность и утверждал, что решение о конфискации не основано на законодательстве страны, поскольку статья 188 Уголовного кодекса не предусматривала конфискации в качестве наказания.
9. 29 мая 2003 года Московский городской суд оставил приговор без изменения. В отношении денежных средств он указал, что суд первой инстанции не применял конфискацию в качестве наказания, а только распорядился вещественными доказательствами.
10. Заявитель направлял жалобы в различные российские органы власти. Он указывал, что условия его жизни достигают уровня бедности, и поэтому решил продать квартиру в г.Баку, унаследованную от матери. Он приложил копию завещания и договора купли-продажи квартиры. Он просил возвратить законно полученные им средства по основаниям гуманности.
11. 8 сентября 2003 года Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации обратился с письмом в интересах заявителя к исполняющему обязанности прокурора г.Москвы с просьбой о возбуждении надзорного производства в части решения вопроса о конфискации. 18 сентября 2003 года заместитель прокурора г.Москвы ответил Уполномоченному, что основания для возбуждения надзорного производства отсутствуют, поскольку решение о конфискации является законным в соответствии с пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 февраля 1978 года.
12. 22 октября 2003 года Уполномоченный обратился к Генеральному прокурору с просьбой о возбуждении надзорного производства. Он указывал, что вопреки требованиям Уголовно-процессуального кодекса ни один процессуальный документ не определял, к какой категории вещественных доказательств относятся денежные средства заявителя. Это упущение обусловило неправильное решение о судьбе вещественных доказательств. Денежные средства заявителя не являлись орудием преступления - в делах о контрабанде таковым могут являться только места ее сокрытия. Они также не были получены в результате совершения преступления. Соответственно, ни пункт 1 части 3, ни пункт 4 части 3 статьи 81 Уголовно-процессуального кодекса не подлежали применению в ситуации заявителя, и денежные средства должны были быть возвращены законному владельцу в соответствии с пунктом 6 части 3 этой статьи. В противном случае решение о конфискации фактически назначало бы повторное наказание за то же самое преступление. Наконец, Уполномоченный оспаривал применимость пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 февраля 1978 года. Он указывал, что пункт 7 прямо предусматривает применение "действующего законодательства". Поскольку новый Уголовный кодекс не предусматривает конфискации по делам о контрабанде, пункт 7 постановления не может применяться.
13. 9 декабря 2003 года заместитель Генерального прокурора разъяснил Уполномоченному, что Президиум Верховного Суда ранее высказал мнение о том, что предмет контрабанды должен рассматриваться в качестве орудия преступления и подлежит конфискации в качестве такового (он сослался на постановление по делу Петренко, упомянутое в § 23 настоящего Постановления).
14. Уполномоченный обратился в Конституционный Суд с жалобой в интересах заявителя и другого лица.
15. 8 июля 2004 года Конституционный Суд принял определение об отказе в принятии жалобы к рассмотрению (определение N 251-О). Он указал, что возможность конфискации предметов, признанных вещественными доказательствами по уголовному делу, включая орудия преступления и доход от них, не противоречит международным обязательствам Российской Федерации, принятым в соответствии с Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности* и Конвенцией об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности**. Таким образом, статья 81 Уголовно-процессуального кодекса не предусматривает произвольного ограничения права собственности и тем самым не нарушает конституционные права и свободы заявителей. Конституционный Суд пришел к следующему выводу:
________________
* Принята резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 2000 года.
** Принята в рамках Совета Европы 1 декабря 2001 года.
"Определение же того, что в уголовно-процессуальном смысле представляет собой незаконно перемещавшееся через таможенную границу Российской Федерации имущество и подпадает ли оно под признаки вещественного доказательства, подлежащего уголовно-процессуальной конфискации... находится в ведении суда общей юрисдикции, осуществляющего правосудие по рассматриваемому им уголовному делу. Законность и обоснованность судебного решения по вопросу о конфискации вещественных доказательств проверяется в уголовном судопроизводстве вышестоящими судами общей юрисдикции. Конституционный Суд Российской Федерации полномочиями производить такую проверку не наделен".
16. 24 марта 2005 года Конституционный Суд отказал в принятии дополнительного заявления Уполномоченного о разъяснении определения от 8 июля 2004 года.