1. Соблюдение требований статьи 34 Конвенции до указания Европейским Судом на необходимость принятия обеспечительных мер
138. Европейский Суд вновь подтверждает, что для эффективного действия системы обращения в Суд с индивидуальной жалобой, предусмотренной статьей 34 Конвенции, исключительно важно, чтобы заявители или потенциальные заявители имели возможность свободно контактировать с органами, созданными на основе Конвенции, не подвергаясь давлению в какой-либо форме со стороны властей, чтобы отозвать или изменить свои жалобы (см. постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 года по делу "Акдивар и другие заявители против Турции" [Akdivar and Others v. Turkey], Сборник решений и постановлений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1996-IV; см. также постановление Европейского Суда от 28 июля 1998 года по делу "Эрги против Турции" [Ergi v. Turkey], Сборник решений и постановлений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1998-IV, § 105).
139. Европейский Суд отмечает, что вмешательство со стороны публичных властей в осуществление права человека на обращение в Суд с индивидуальной жалобой может принимать различные формы. Так, в своем постановлении от 11 июля 2006 года по делу "Бойченко против Молдовы" [Boicenco v. Moldova] (жалоба N 41088/05), § 157 и следующие за ним пункты постановления) Суд признал, что отказ властей разрешить осмотр заявителя врачом для подтверждения его жалоб по статье 14 Конвенции представлял собой вмешательство со стороны публичных властей в право заявителя на обращение в Суд с индивидуальной жалобой и, таким образом, противоречил статье 34 Конвенции.
140. В настоящем деле запрет контактов с адвокатом действовал с момента госпитализации заявителя 4 ноября 2005 года и до его выписки 16 мая 2006 года. Далее, в течение почти всего этого периода пользование телефоном и переписка также были запрещены. Эти ограничения делали практически невозможным для заявителя представление своей позиции Европейскому Суду, и, в результате, формуляр жалобы был заполнен заявителем только после выписки его из больницы. Власти не могли игнорировать то, что заявитель подал в Суд жалобу, касающуюся, среди прочего, помещения его в больницу. При таких обстоятельствах власти, ограничив контакты заявителя с внешним миром в подобной степени, допустили вмешательство в осуществление им своего права, гарантированного статьей 34 Конвенции.
2. Соблюдение требований статьи 34 после указания Европейским Судом на необходимость принятия обеспечительных мер
141. Европейский Суд далее отмечает, что в марте 2006 года он указал государству-ответчику - в соответствии с правилом 39 Регламента Суда - на необходимость принятия обеспечительных мер. Суд потребовал от государства-ответчика разрешить заявителю встречаться со своим адвокатом в помещении больницы и под надзором больничного персонала. Эта мера была призвана обеспечить заявителю возможность представлять свою позицию по делу в Суде.
142. Европейский Суд шокирован отказом властей исполнить эту меру. Национальные суды, исследовавшие ситуацию, решили, что обеспечительная мера адресована российскому государству в целом, а не конкретно какому-либо из его органов. Суды заключили, что российское законодательство не признает обязательной силы обеспечительных мер, указанных Судом. Далее, они сочли, что заявитель не может совершать действия без согласия своей матери. Таким образом, г-н Бартенев (адвокат) не является его законным представителем ни по национальному законодательству, ни для целей разбирательства в настоящем Суде.
143. Таковое толкование Конвенции противоречит Конвенции. Что касается статуса г-на Бартенева, не национальным судам надлежало определять, является ли он представителем заявителя для целей разбирательства в настоящем Суде - достаточно, что Европейский Суд счел его таковым.
144. Что же касается юридической силы обеспечительной меры, то Европейский Суд хотел бы напомнить следующее (постановление Европейского Суда по делу "Аульми против Франции" [Aoulmi v. France] (жалоба N 50278/99), § 107, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ЕСНR] 2006 - ... (в выдержках):
"Согласно системе Конвенции, обеспечительные меры, как они постоянно применяются на практике, играют крайне важную роль, чтобы избежать необратимых ситуаций, которые препятствовали бы Европейскому Суду надлежащим образом рассмотреть жалобу и, если необходимо, обеспечить заявителю практическую и эффективную пользу от прав, гарантируемых Конвенцией. Соответственно, в этих условиях неисполнение государством-ответчиком обеспечительной меры будет подрывать эффективность права человека на обращение в Суд с индивидуальной жалобой, гарантированного статьей 34 Конвенции, и формальные обязательства государства по статье 1 Конвенции защищать права и свободы, определенные в Конвенции <...>. Указание на необходимость принятия обеспечительных мер, данное Судом, <...> позволяет не только осуществить эффективное рассмотрение жалобы, но также обеспечить эффективность защиты, предоставляемой заявителю Конвенцией; подобные указания впоследствии также позволяют Комитету министров осуществлять надзор за исполнением вступившего в силу постановления Суда. Подобные меры, таким образом, позволяют соответствующему государству погасить свое обязательство исполнить вступившее в силу постановление Суда, которое является юридически обязательным в силу статьи 46 Конвенции".
Таким образом, обеспечительная мера является обязательной в такой степени, что неисполнение ее может влечь признание нарушения по статье 34 Конвенции. Для Суда безразлично, государство ли в целом или какой-либо из его органов отказались исполнять обеспечительную меру.
145. Европейский Суд напоминает в этом отношении постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маматкулов и Аскаров против Турции" [Mamatkulov and Askarov v. Turkey] (жалобы N 46827/99 и 46951/99), § 92 и следующие за ним пункты постановления, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ЕСНR] 2005-I), в котором Суд анализировал неисполнение государством обеспечительной меры, указанной в соответствии с правилом 39 Регламента Суда. Суд заключил, что "обязательство, установленное в заключительной части статьи 34 Конвенции требует от Договаривающихся Государств воздерживаться <...> также от любых действий или любого бездействия, которые, путем уничтожения или устранения предмета жалобы, делали бы ее бессмысленной или иным образом препятствовали бы Суду рассмотреть ее посредством своей нормальной процедуры" (§ 102).
146. Не разрешая заявителю общаться со своим адвокатом, власти де-факто препятствовали ему жаловаться в Европейский Суд, и это препятствие существовало столь же долго, сколько власти держали заявителя в больнице. Следовательно, цель обеспечительной меры, указанной Судом, состояла в том, чтобы "избежать <...> ситуаций, которые препятствовали бы Суду надлежащим образом рассмотреть жалобу и, если необходимо, обеспечить заявителю практическую и эффективную пользу от прав, гарантируемых Конвенцией" (см. выше, постановление Европейского Суда по делу "Аульми против Франции").
147. Европейский Суд отмечает, что заявитель был в конечном счете освобожден, встретился со своим адвокатом и, таким образом, получил возможность продолжить разбирательство в Суде. У Суда, следовательно, наконец появились все элементы для рассмотрения жалобы заявителя, несмотря на предшествующее неисполнение государством-ответчиком обеспечительной меры. Однако то, что заявитель практически смог представить свою жалобу, не препятствует возникновению вопроса по статье 34 Конвенции: если действия государства-ответчика затруднили осуществление заявителем своего права на обращение в Европейский Суд с жалобой, это равнозначно "созданию препятствий" для осуществления его прав, гарантируемых статьей 34 Конвенции (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие заявители против Турции", § 105 и 254). Во всяком случае освобождение заявителя никак не было связано с исполнением обеспечительной меры.
148. Европейский Суд отмечает, что в российской правовой системе, возможно, отсутствует правовой механизм исполнения обеспечительной меры согласно правилу 39 Регламента Суда. Однако это не освобождает государство-ответчика от его обязательств по статье 34 Конвенции. Таким образом, при данных обстоятельствах неисполнение властями обеспечительной меры согласно правилу 39 Регламента Суда было равнозначно нарушению статьи 34 Конвенции.
3. Вывод
149. Учитывая материалы, имеющиеся в его распоряжении, Европейский Суд приходит к выводу, что, препятствуя заявителю в течение длительного времени встречаться со своим адвокатом и общаться с ним, а также не исполнив обеспечительную меру, указанную в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, Российская Федерация допустила нарушение своих обязательств по статье 34 Конвенции.