21. 4 ноября 2005 года заявитель был помещен в Городскую психиатрическую больницу N 6. Госпитализации потребовала мать заявителя как его опекун; согласно нормам национального законодательства госпитализация была, следовательно, добровольной и не требовала решения суда (см. ниже, пункт 56 настоящего постановления). Заявитель утверждал, однако, что он был помещен в больницу против своей воли.
22. 9, 10, 12 и 15 ноября 2005 года адвокат пытался встретиться со своим доверителем в больнице. Заявитель, в свою очередь, просил администрацию больницы разрешить ему встречу с адвокатом наедине. Однако врач Ш., директор больницы, не дал такого разрешения. Он сослался на психическое состояние заявителя и на то, что заявитель признан недееспособным и, следовательно, может действовать только через своего опекуна.
23. 18 ноября 2005 года адвокат разговаривал с заявителем по телефону. После этого разговора заявитель подписал доверенность, уполномочивающую адвоката подать жалобу в Европейский Суд по правам человека в связи с вышеописанными событиями. Эта доверенность была передана адвокату родственником другого пациента Городской психиатрической больницы N 6.
24. Адвокат снова обратился с просьбой о встрече. Он указал, что представляет интересы заявителя в Европейском Суде по правам человека, и приложил копию соответствующей доверенности. Однако администрация больницы отказала в просьбе на том основании, что заявитель недееспособен. Опекун заявителя также отказалась предпринять какие-либо действия от имени заявителя.
25. С декабря 2005 года заявителю были запрещены любые контакты с внешним миром; ему не разрешалось иметь какие-либо письменные принадлежности или пользоваться телефоном. Адвокат заявителя представил письменное заявление г-на С., другого бывшего пациента Городской психиатрической больницы N 6. Г-н С. встречался с заявителем в январе 2006 года во время нахождения в больнице в связи с попыткой суицида. Г-н С. находился с заявителем в одной палате. По словам г-на С., заявитель был достаточно дружелюбным и спокойным. Однако его лечили такими сильнодействующими лекарствами, как галоперидол и хлорпромазин. Персонал больницы препятствовал его встречам со своим адвокатом или со своими друзьями. Ему не разрешалось писать письма; его дневник изъяли. По утверждению заявителя, однажды он пытался бежать из больницы, однако был задержан персоналом и привязан к своей больничной койке.