Дело "Шухардин против России" [Shukhardin v.Russia] (жалоба N 65734/01)

В. Оценка обстоятельств дела, данная Европейским Судом

1. Вопрос о приемлемости жалобы в данном ее пункте для рассмотрения по существу

62. Европейский Суд отмечает, что жалоба в данном ее пункте не является явно необоснованной по смыслу положений пункта 3 статьи 35 Конвенции. Суд далее отмечает, что жалоба в данном ее пункте не является неприемлемой для дальнейшего рассмотрения по существу по каким-либо иным основаниям. По этой причине она должна быть объявлена приемлемой для дальнейшего рассмотрения по существу.

2. Вопрос о существе дела

(а) Общие принципы

63. Европейский Суд вновь подтверждает, что выражения "законное" содержание под стражей и "в порядке, установленном законом", содержащиеся в пункте 1 статьи 5 Конвенции, по сути отсылают к нормам национального законодательства и указывают на обязанность властей действовать в рамках материальных норм и процессуальных норм национального законодательства.

Однако "законность" содержания под стражей, как подразумевается национальным законодательством, еще не всегда является решающим элементом для оценок Европейского Суда. Помимо этого, Суд должен удостовериться, что содержание под стражей в течение срока, фигурирующего по делу, не противоречит цели применения положений пункта 1 статьи 5 Конвенции - недопущению, чтобы граждане лишались бы свободы властями произвольным образом.

64. Европейский Суд должен к тому же установить, не противоречит ли само национальное законодательство положениям Конвенции, включая общим принципам, прямо закрепленным в ней или в ней подразумеваемым. Говоря о последнем, Суд подчеркивает, что в тех случаях, когда речь идет о лишении человека свободы, особо важно, чтобы соблюдался общий принцип правовой определенности. Именно по этой причине чрезвычайно важно, чтобы условия лишения человека свободы по национальному законодательству были бы четко сформулированы, чтобы норма закона была бы предсказуемой, что касается ее применения; при этом она должна отвечать критерию "законности", установленному Конвенцией, стандарт, согласно которому требуется, чтобы все законодательство было бы в достаточной мере точно сформулированным с тем, чтобы позволить гражданину - при необходимости и с помощью надлежащего совета - предвидеть в той степени, в какой это разумно в конкретных обстоятельствах, последствия, к которым может привести конкретное действие (см. постановление Европейского Суда по делу "Йечиус против Литвы" [ v. Lithuania], жалоба N 34578/97, § 56, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2000-IX; постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" [Baranowski v. Poland], жалоба N 28358/95, § 50-52. Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2000-III).

(b) Содержание заявителя под стражей в период времени с 8 сентября 2000 года по 19 января 2001 года

65. Европейский Суд отмечает, что 23 августа 2000 года председатель Омского областного суда согласился с ходатайством прокурора Омской области и продлил срок содержания заявителя под стражей на шесть месяцев. 22 ноября 2000 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила это постановление на том основании, что председатель областного суда допустил "существенное нарушение требований" российского законодательства тем, что не вынес мотивированное постановление. Судебная коллегия по уголовным делам предписала заново рассмотреть вопрос о содержании заявителя под стражей и указала, что меру пресечения, избранную в отношении заявителя, надлежит "оставить без изменения". 19 января 2001 года Омский областной суд заново рассмотрел дело и продлил срок содержания заявителя под стражей до 8 марта 2001 года.

66. Европейский Суд отмечает, что 23 августа и 22 ноября 2000 года председатель Омского областного суда и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, соответственно, никак не мотивировали свои решения по вопросу о содержании заявителя под стражей. Европейский Суд находит особо поразительным тот факт, что 23 августа 2000 года председатель Омского областного суда просто сделал надпись в углу первой страницы ходатайства прокурора Омской области, санкционирующую содержание заявителя под стражей на дополнительный срок шесть месяцев. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, отменяя постановление от 23 августа 2000 года, не предписала срок продления содержания заявителя под стражей и срок для нового рассмотрения областным судом этого вопроса. Оставляя в стороне сопутствующие события в производстве по уголовному делу в отношении заявителя, получается, что в течение более четырех месяцев заявитель оставался в состоянии неопределенности, что касается содержания его под стражей в период времени с 8 сентября 2000 года по 19 января 2001 года, когда областной суд, в конце концов, рассмотрел заново вопрос о содержании заявителя под стражей.

67. Европейский Суд уже рассматривал целый ряд дел со схожими обстоятельствами и устанавливал по ним факты нарушения требований подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции. В частности, по таким делам Суд указывал, что отсутствие каких-либо оснований, приводимых судебными органами в своих постановлениях, санкционирующих содержание под стражей в течение продлеваемого срока, является несовместимым с принципом охраны личности от произвола, закрепленным в пункте 1 статьи 5 Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 года по делу "Нахманович против России" [Nakhmanovich v. Russia], жалоба N 55669/00, § 70-71; постановление Европейского Суда от 21 марта 2002 года по делу "Сташайтис против Литвы" [ v. Lithuania], жалоба N 47679/99, § 67). Предоставление возможности властям допускать, чтобы лицо, взятое под стражу, томилось бы в заключении без конкретно обоснованного судебного постановления и без конкретно установленного срока содержания под стражей было бы равносильно попранию статьи 5 Конвенции - нормы, которая делает заключение под стражу исключением из права на свободу, допустимым в исчерпывающе приведенных и строго определенных случаях (см. постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против России" [Khudoyorov v. Russia], жалоба N 6847/02, § 142, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2005-Х).

68. Европейский Суд не видит никаких причин для того, чтобы в настоящем деле прийти к иному заключению. Суд считает, что судебное постановление от 23 августа 2000 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2000 года не отвечали требованиям ясности, предсказуемости и охраны личности от произвола, которые, взятые вместе, образуют важнейшие элементы понятия "законности" содержания под стражей по смыслу положений пункта 1 статьи 5 Конвенции.

69. Европейский Суд также находит, что постановление Омского областного суда от 19 января 2001 года, как оно было оставлено без изменения 3 мая 2001 года по результатам рассмотрения кассационной жалобы, не могло являться "законным" основанием для содержания заявителя под стражей в предшествующий период времени (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против России", § 139). Этим постановлением санкционировалось содержание заявителя под стражей в период времени с 8 сентября 2000 года по 8 марта 2001 года; тем самым из этого периода содержание под стражей в течение четырех месяцев и одиннадцати дней было санкционировано задним числом. Государство-ответчик не указало ни на какую норму национального законодательства, которая позволяла бы выносить постановление, задним числом санкционирующее содержание под стражей на какой-либо срок. Из этого следует, что содержание заявителя под стражей - в той мере, в какой оно было санкционировано судебным постановлением в отношении предшествовавшего периода времени - не было "законным" с точки зрения национального законодательства. Кроме того, Суд вновь напоминает, что любое ex post facto санкционирование содержания под стражей несовместимо с "правом на личную неприкосновенность", поскольку оно неизбежно несет на себе позорную печать произвола (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против России", § 142).

Ex post facto (лат.) - здесь: после свершившегося факта.

70. Европейский Суд по этой причине считает, что властями государства-ответчика по делу было допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в период времени с 8 сентября 2000 года по 19 января 2001 года.

(с) Содержание заявителя под стражей в период времени с 19 января по 8 марта 2001 года

71. Европейский Суд отмечает, что по состоянию на 8 сентября 2000 года заявитель находился под стражей в течение восемнадцати месяцев. Нормы законодательства относительно сроков содержания под стражей, действовавшие в то период времени, допускали возможность содержания обвиняемого под стражей "в период предварительного следствия" на срок до восемнадцати месяцев, плюс на срок до шести месяцев, санкционируемый судебным постановлением, если обвиняемому требовалось дополнительное время для ознакомления с материалами дела (см. выше, пункт 44 настоящего постановления).

72. 19 января 2001 года Омский областной суд продлил содержание заявителя под стражей на дополнительный срок шесть месяцев - на период с 8 сентября 2000 года по 8 марта 2001 года - сославшись на то, что заявителю необходимо ознакомиться с материалами дела, как на главную причину. 3 мая 2001 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила данное судебное постановление без изменения.

73. Принимая во внимание свои выводы касательно содержания заявителя под стражей в период времени с 8 сентября 2000 года по 19 января 2001 года (см. выше, пункты 65-70 настоящего постановления), Европейский Суд теперь исследует, составляло ли судебное постановление от 19 января 2001 года законное основание для содержания заявителя под стражей в период времени с 19 января по 8 марта 2001 года.

74. Европейский Суд вновь подтверждает, что выражения "законное" содержание под стражей и "в порядке, установленном законом", содержащиеся в пункте 1 статьи 5 Конвенции, указывают на обязанность властей действовать в рамках материальных норм и процессуальных норм национального законодательства. Суд далее замечает, что именно на национальных властях, в особенности на судах, в первую очередь лежит задача толкования и применения национального законодательства. Однако коль скоро в силу требований пункта 1 статьи 5 Конвенции несоблюдение норм национального законодательства означает нарушение Конвенции, то из этого следует, что Суд может и должен осуществлять некоторое полномочие по проверке соблюдения этого законодательства (см. постановление Европейского Суда от 11 января 2001 года по делу "N.C. против Италии" [N.C. v. Italy], жалоба N 24952/94, § 42, с дополнительными ссылками на прецеденты).

75. Обращаясь к национальному законодательству, Европейский Суд отмечает, что Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, который действовал в период времени, фигурирующий по делу, предусматривал единственную юридическую возможность продления срока содержания обвиняемого под стражей "в период предварительного следствия" после истечения максимального срока (восемнадцать месяцев). Такое продление срока юридически было возможно только в том случае, если обвиняемому требовалось дополнительное время для ознакомления с материалами дела.

76. Европейский Суд отмечает, что - как следует из документов, представленных сторонами, - заявитель приступил к ознакомлению с материалами дела 11 мая 2000 года (см. выше, пункты 10 и 11 настоящего постановления). Суду нет необходимости решать, были ли действия заявителя, в частности его попытки затянуть время ознакомления с материалами уголовного дела, причиной того, что предположительно заставило следственные органы обратиться в суд с ходатайством о продлении срока его содержания под стражей на дополнительные шесть месяцев. Что действительно важно в настоящем деле, это то, что 17 августа 2000 года, то есть за двадцать два дня до истечения 8 сентября 2000 года максимально допустимого срока содержания заявителя под стражей (восемнадцать месяцев), он и его адвокат завершили ознакомление с материалами дела и внесли соответствующую запись в график, показывающий даты ознакомления заявителя с материалами уголовного дела (см. выше, пункт 11 настоящего постановления). Кроме того, заявитель постоянно отказывался от ознакомления с материалами дела в августе и сентябре 2000 года, всякий раз делая отметку в графике, подтверждающую, что он завершил ознакомление с материалами дела и не имел никакого намерения знакомиться с ними вновь (см. выше, пункт 14 настоящего постановления). Суд далее замечает, что государство-ответчик не представило никаких доказательств, свидетельствующих о том, что после сентября 2000 года заявителю был даже предоставлен доступ к материалам дела.

77. Европейский Суд по этой причине находит, что к 19 января 2001 года, когда Омский областной суд вновь рассмотрел вопрос о содержании заявителя под стражей и санкционировал продление срока этого содержания с тем, чтобы предоставить ему дополнительное время для ознакомления с материалами дела, не было никаких доказательств, указывающих на то, что это ознакомление не было завершено. Поскольку нет доказательств, свидетельствующих о том, что требовалось дополнительное время для ознакомления с материалами дела, власти исчерпали все юридические возможности продления срока содержания заявителя под стражей "в период предварительного следствия". Государство-ответчик не привело никаких правовых норм, которые позволяли бы держать обвиняемого в заключении после истечения восемнадцатимесячного срока, если обвиняемый к тому моменту завершил ознакомление с материалами дела. В этих обстоятельствах никакое дальнейшее продление срока содержания под стражей не представлялось возможным согласно нормам национального законодательства (см., mutatis mutandis, упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против России", § 156). Суд также находит особо поразительным тот факт, что, будучи полностью осведомленными о постоянных отказах заявителя знакомиться с материалами дела, национальные суды продлевали срок его содержания под стражей на том основании, что ему требовалось дополнительное время для ознакомления с материалами дела (см. выше, пункты 17 и 19 настоящего постановления). Тем самым суды отказывали заявителю в праве самому решать, завершил ли он ознакомление с материалами дела и готов ли он рассмотрению дела судом по существу.

________________

     Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями.