46. Вначале Европейский Суд отмечает, что сторона защиты не оспаривала точность официального протокола судебного заседания, несмотря на то, что она, очевидно, могла это сделать (см. выше § 32). Поэтому при отсутствии доказательств обратного Европейский Суд предполагает, что официальный протокол судебного заседания, представленный властями Российской Федерации, является точным.
47. Кроме того, Европейский Суд напоминает, что гарантии подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции являются отдельными аспектами права на справедливое судебное разбирательство, определенного в вышеприведенном пункте 1 этой статьи. В связи с этим Европейский Суд будет рассматривать жалобу на непроведение допроса свидетельницы Е. в судебном заседании на основании двух положений, вместе взятых (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria) от 26 апреля 1991 года, Series А, N 203, р.10, § 25).
48. Европейский Суд повторяет, что вопрос допустимости доказательств регулируется в первую очередь внутригосударственным законодательством и что, как правило, внутригосударственные суды оценивают представленные им доказательства. Задачей Европейского Суда является убедиться, было ли разбирательство по делу в целом справедливым, включая способ получения доказательств (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria), p.10, § 26).
49. Все доказательства обычно должны представляться в присутствии обвиняемого в открытом судебном заседании с целью [обеспечения] состязательного процесса. Однако использование в качестве доказательств показаний, полученных на стадиях расследования органами внутренних дел и судебного следствия, само по себе не является несовместимым с положениями пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции при условии соблюдения прав на защиту. Как правило, эти права требуют, чтобы обвиняемому была предоставлена достаточная и надлежащая возможность оспорить показания свидетеля обвинения и задать ему вопросы либо когда этот свидетель дает показания, либо на более поздней стадии производства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Саиди против Франции" (Saїdi v. France), от 20 сентября 1993 года, Series А, N 261-С, р.56, § 43). В частности, права на защиту ограничиваются до степени, несовместимой с требованиями статьи 6 Конвенции, если обвинительный приговор основывается полностью или в большей части на показаниях свидетеля, которого обвиняемый не мог допросить или заслушать его показания во время следствия или суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "A.M. против Италии" (А.М. v. Italy), жалоба N 37019/97, ECHR 1999-IX, § 25, и Постановление Европейского Суда по делу "Саиди против Франции" (Saїdi v. France), §§ 43-44).
50. Что касается понятия "свидетель" в его автономном толковании, Европейский Суд считает, что, хотя Е. не давала показаний в судебном заседании, для целей статьи 6 Конвенции она должна считаться свидетелем, поскольку ее показания, полученные следственными органами, были использованы в качестве доказательства национальными судами (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria), p.10, § 25).
51. Действительно, Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле обвинительный приговор в отношении заявителя был основан, inter alia*, на показаниях Е., данных во время предварительного следствия и оглашенных в суде. Нет никаких признаков того, что на стадии предварительного следствия проводилась очная ставка между заявителем и этой свидетельницей. В таких обстоятельствах, несомненно, было бы предпочтительнее, чтобы показания были бы получены у Е. лично во время судебного процесса, и в этом случае у заявителя была бы возможность оспорить ее показания и задать ей вопросы.
________________
*Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).
52. Однако приговор Московского районного суда не был основан полностью или даже большей частью на показаниях Е. (см. в этом отношении, mutatis mutandis**, Постановление Европейского Суда по делу "Ван Мехелен и другие против Нидерландов" (Van Mechelen and Others v. Netherlands), от 23 апреля 1997 года, Reports of Judgments and Decisions 1997-III, pp.711-712, §§ 51-55, см. также Постановление Европейского Суда по делу "Костовски против Нидерландов" (Kostovski v. Netherlands) от 20 ноября 1989 года, Series А, N 166, р. 20, § 41). Таким образом, районный суд в большей степени сослался на показания Б., жены потерпевшего, данные ею в судебном заседании. В принципе, задачей Европейского Суда не является решать, была или нет Б. "заинтересована" в исходе дела, как предположил заявитель. По мнению судов Российской Федерации, показания Б. заслуживали доверия. Этот вывод являлся субъективным, но не произвольным, так что Европейский Суд не видит оснований с ним не согласиться. Кроме того, суды Российской Федерации также ссылались на определенные косвенные доказательства, которые, хотя и опосредованно, подтверждали версию об инциденте, представленную стороной обвинения. В общем Европейский Суд считает, что отсутствие Е. в суде не оказало существенного влияния на общую справедливость судебного разбирательства.
________________
** Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).
53. Кроме того, Европейский Суд отмечает, то Московский районный суд г.Санкт-Петербурга получил письмо от свидетельницы Е., в котором она сообщала, что не может явиться в суд по состоянию здоровья и из-за своего возраста. Согласно протоколу судебного заседания от 19 ноября 2001 года, суд спросил заявителя и его адвоката, считают ли они возможным начать судебное следствие в отсутствие этого свидетеля. Они прямо ответили, что возражений не имеют. Суд огласил показания, данные Е. 6 июля 2000 года на предварительном следствии. От заявителя или его адвоката не поступило никаких вопросов или дополнений. В конце того же судебного заседания судья спросил мнение заявителя и его адвоката о возможности окончить судебное следствие в отсутствие Е. Они прямо ответили, что возражений не имеют. Заслушав показания потерпевшего и прокурора, суд постановил окончить судебное следствие. Заявитель и его адвокат не сделали в ответ никаких комментариев. Затем суд перешел к прениям сторон. Европейский Суд отмечает, что заявитель не оспаривает подлинность вышеуказанного протокола судебного заседания от 19 ноября 2001 года. Его утверждение, что протокол судебного заседания, представленный властями Российской Федерации в Европейский Суд, не является подлинным, относится лишь к протоколу судебного заседания от 10 октября 2001 года (см. выше § 45).
54. Европейский Суд повторяет, что отказ от осуществления права, гарантированного Конвенцией, насколько такой отказ разрешен внутригосударственным правом, должен быть установлен недвусмысленным образом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Колоцца против Италии" (Colozza v. Italy) от 12 февраля 1985 года, Series A, N 89, pp. 14-15, § 28). Европейский Суд считает, что от заявителя, интересы которого на протяжении всего процесса представлял адвокат, можно было ожидать, что он будет ходатайствовать о допросе свидетельницы Е. в судебном заседании, если бы он придавал этому значение. Заявитель не доказал, что он это сделал, и поэтому Европейский Суд считает, что заявителя можно обоснованно считать отказавшимся от права на допрос свидетеля обвинения во время рассматриваемого судебного процесса.
55. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд делает вывод, что в обстоятельствах данного дела непроведение допроса Е. в судебном заседании не является нарушением пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.
На основании изложенного Суд единогласно:
постановил, что отсутствовало нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.
Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 сентября 2006 года в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Венсен Берже
Секретарь Секции Суда
Боштьян М.Цупанчич
Председатель Палаты Суда
Электронный текст документа
подготовлен ЗАО "Кодекс" и сверен по:
Бюллетень Европейского Суда
по правам человека,
N 1, 2008 год