1. Приемлемость жалобы
71. Европейский Суд в начале отмечает, что часть жалобы заявителя относится к постановлениям о содержании его под стражей, вынесенным более чем за шесть месяцев до подачи им жалобы в Европейский Суд 29 мая 2002 года. Самое последнее постановление, которое может рассмотреть Европейский Суд, датировано 17 декабря 2001 года. Окончательное решение по вопросу законности указанного постановления было вынесено 20 марта 2002 года, то есть в течение шести месяцев, предшествовавших подаче жалобы. Поэтому Европейский Суд полагает, что часть жалобы заявителя, касающаяся содержания постановлений о содержании его под стражей, вынесенных до 17 декабря 2001 года, подана с нарушением срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по приемлемости по делу "Салманов против Российской Федерации" (Salmanov v. Russia) от 19 января 2006 года, жалоба N 3522/04, постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 года, жалоба N 75039/01, § 44, и постановление Европейского Суда по делу "Павлик против Словакии" (Pavlik v. Slovakia) от 30 января 2007 года, жалоба N 74827/01, § 89 с последующими ссылками).
72. Европейский Суд также отмечает, что оставшаяся часть жалобы не является явно неприемлемой по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно. она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Существо жалобы
(а) Общие принципы
73. Европейский Суд повторяет, что понятия "законный" и "в порядке, предусмотренном законом", содержащиеся в пункте 1 статьи 5 Конвенции, по сути,. отсылают к внутригосударственному законодательству и закрепляют обязанность соблюдать материальные и процессуальные положения этого законодательства. Однако "законность" содержания под стражей в соответствии с внутригосударственным законодательством не всегда является решающим элементом. Европейский Суд должен, кроме того, убедиться, что на протяжении рассматриваемого периода содержание под стражей соответствовало целям пункта 1 статьи 5 Конвенции, которые направлены на недопущение лишения лиц свободы в произвольном порядке.
74. Более того, Европейский Суд должен убедиться, соответствует ли само внутригосударственное право Конвенции, включая содержащиеся или подразумеваемые в ней общие принципы. Относительно последнего момента Европейский Суд подчеркивает, что если речь идет об ограничении свободы, особенно важно, чтобы соблюдался общий принцип правовой определенности. Поэтому необходимо, чтобы условия лишения свободы в соответствии с внутригосударственным правом были бы четко определены и чтобы сам закон позволял предвидеть последствия его применения, отвечая, таким образом, стандарту "законности", установленному Конвенцией, стандарту, требующему, чтобы все законы были сформулированы с достаточной четкостью, которая позволила бы лицу - с помощью совета, если это необходимо - предвидеть в степени, разумной в обстоятельствах, последствия, которые может повлечь то или иное действие (постановление Европейского Суда по делу "Йечиус против Литвы" Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, ECHR 2000-IX, § 56, и постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000-III, §§ 50-52).
(b) Применение общих принципов в настоящем деле
(i) Содержание под стражей с 17 декабря 2001 года по 12 июля 2002 года
75. Европейский Суд повторяет, что 17 декабря 2001 года Генеральный прокурор Российской Федерации санкционировал продление срока содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 года. 20 марта 2002 года Генеральный прокурор Российской Федерации вынес еще одно постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 года. 29 апреля 2002 года было вынесено еще одно постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей на этот раз до 4 августа 2002 года. Основания всех трех продлений были одинаковые: заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений, и, находясь на свободе, он мог скрыться или воспрепятствовать рассмотрению дела. 28 июня 2002 года дело заявителя было передано в суд. С этого момента считалось, что он содержался под стражей, "числясь за судом" (см. выше §§ 60 и 62). 12 июля 2002 года Московский городской суд провел предварительное слушание и отметил, что заявитель должен был оставаться под стражей.
76. Европейский Суд должен проверить, было ли содержание под стражей с 17 декабря по 12 июля 2001 года "законным". Европейский Суд отмечает, что Генеральный прокурор Российской Федерации, вынося постановления о продлении срока содержания под стражей, действовал в пределах своей компетенции, и ничто не заставляет предположить, что эти постановления были бы недействительными в соответствии с законодательством Российской Федерации (см. выше § 56 и 57). Вопрос о том, были ли основания, на которых базировались эти постановления, достаточными и существенными, рассмотрен ниже в связи с вопросом о выполнении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд уже неоднократно устанавливал. что аналогичные постановления прокурора или прокурора округа (district attorney) соответствовали требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., например, постановление Европейского Суда по делу "Шиссер против Швейцарии" (Schiesser v. Switzerland) от 4 декабря 1979 года, Series A, N 34, § 25). В данном деле ничто не дает оснований прийти к иному выводу.
77. Вышеуказанные рассуждения являются достаточными для того, чтобы позволить Европейскому Суду прийти к выводу о том, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 17 декабря 2001 года по 12 июля 2002 года.
(ii) Содержание под стражей с 12 июля по 27 декабря 2002 года
78. Европейский Суд повторяет, что 12 июля 2002 года Московский городской суд отметил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения". На следующем заседании 2 августа 2002 года Московский городской суд. возвращая дело органам следствия для исправления определенных процессуальных нарушений, снова постановил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения должна быть оставлена без изменения. 9 октября 2002 года Верховный Суд Российской Федерации, отменив постановление городского суда от 2 августа 2002 года, определил, что заявитель должен был оставаться под стражей. 28 ноября 2002 года Московский городской суд назначил предварительное слушание по делу и постановил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения". 27 декабря 2002 года городской суд вынес постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей до 28 марта 2003 года в связи с тяжестью предъявленного ему обвинения. Постановление от 27 декабря 2002 года было оставлено судом кассационной инстанции без изменения.
79. Европейский Суд отмечает, что 12 июля, 2 августа, 9 октября и 28 ноября 2002 года Московский городской суд и Верховный Суд Российской Федерации не привели никаких оснований своих решений об оставлении заявителя под стражей. Также они не установили сроки содержания заявителя под стражей. Оставляя в стороне параллельные события по делу заявителя (рассмотрены ниже), получается, что на протяжении более пяти месяцев заявитель находился в состоянии неуверенности относительно оснований содержания его под стражей, то есть с 12 июля по 27 декабря 2002 года, когда городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 28 марта 2003 года и привел некоторые основания для содержания заявителя под стражей.
80. Европейский Суд уже устанавливал нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в ряде дел, касающихся аналогичных обстоятельств. В частности, Европейский Суд постановил, что отсутствие в решениях судебных властей, санкционирующих содержание под стражей на протяжении длительного времени, каких-либо оснований таких решений несовместимо с принципом защиты от произвола, закрепленном в пункте 1 статьи 5 Конвенции (см. постановление Европейского Суда по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia) от 2 марта 2006 года, жалоба N 55669/00, §§ 70-71, и постановление Европейского Суда по делу "Сташайтис против Литвы" (Stasaitis v. Lithuania) от 21 марта 2002 года, жалоба N 47679/99, § 67). Позволить заявителю находиться под стражей в рамках избранной меры пресечения без судебного решения, основанного на конкретных фактах и устанавливающего особые срока, будет равносильно отмене статьи 5 Конвенции, положения которой делают помещение под стражу исключительным случаем отступления от права на уважение свободы личности, допустимым только в закрытом и строго определенном перечне случаев (см. постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02,ECHR 2005 X, § 142).
81. Европейский Суд не видит оснований приходить к иному выводу в настоящем деле. Он полагает, что постановления городского суда от 12 июля, 2 августа и 28 ноября 2002 года и определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2002 года не отвечали требованиям ясности, предвидимости и защиты от произвола, которые в совокупности составляют существенные элементы "законности" содержания под стражей по смыслу подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции.
82. Поэтому Европейский Суд полагает, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 12 июля по 27 декабря 2002 года.
(iii) Содержание под стражей с 27 декабря 2002 года по 18 августа 2003 года
83. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей в указанный период продлевалось городским судом три раза на основании тяжести предъявленного заявителю обвинения и того факта, что судебное разбирательство еще не было завершено.
84. Европейский Суд повторяет, что решение суда об оставлении меры пресечения в виде заключения под стражу без изменения не нарушает пункт 1 статьи 5 Конвенции, если рассматривающий дело суд "действовал в рамках своей компетенции... [и] имел полномочия выносить соответствующее постановление" (см. постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 года, жалоба N 75039/01, § 62).
85. Вынося указанные постановления, суд действовал в пределах своей компетенции, и ничто в данном деле не заставляет предположить, что упомянутые постановления были бы недействительными или незаконными в соответствии с внутригосударственным правом. Не утверждалось, что указанные постановления иным образом несовместимы с требованиями подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, а вопрос о достаточности и существенности приведенных оснований проанализирован ниже в связи с рассмотрением вопроса о соблюдении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.
86. Следовательно, Европейский Суд полагает, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с постановлениями о содержании заявителя под стражей, вынесенными между 27 декабря 2002 года и 18 августа 2003 года.
3. Обобщение выводов
87. Европейский Суд установил отсутствие нарушения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 17 декабря 2001 года по 12 июля 2002 года и с 27 декабря 2002 года по 18 августа 2003 года.
88. Европейский Суд установил нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 12 июля по 27 декабря 2002 года.