Дело "Фадин против России" (жалоба N 58079/00)

B. Оценка обстоятельств дела, данная Европейским Судом

30. Европейский Суд ранее рассматривал дела, по которым заявлялись жалобы о нарушении Конвенции в связи с отменой вступившего в законную силу судебного акта (см. постановление Европейского Суда по делу "Никитин против России" [Nikitin v. Russia], жалоба N 50178/99, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2004-VIII, и решение Европейского Суда 9 марта 2006 года по делу "Братякин против России" [Bratyakin v. Russia], жалоба N 72776/01).

31. Что касается вопроса о применимости положений статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции к пересмотру дела в порядке судебного надзора по вышеупомянутому делу "Никитин против России", то Европейский Суд установил следующее:

"46. Европейский Суд отмечает, что российское законодательство, действовавшее в период времени, фигурирующий по делу, допускало повторное рассмотрение уголовного дела, по которому имелся вступивший в законную силу приговор, ввиду вновь открывшихся обстоятельств или существенных нарушений, повлекших за собой постановление необоснованного или незаконного приговора (статьи 384-390 УПК РСФСР). На это производство, несомненно, распространяется действие положений пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции. Однако Суд отмечает, что, кроме того, существовала система, допускавшая пересмотр дела ввиду судебной ошибки, допущенной в вопросах применения материального права или процессуального права (пересмотр в порядке судебного надзора вступивших в законную силу приговора, определения и постановления суда: статьи 371-383 УПК РСФСР). Предметом такого производства оставались первоначальные обвинения по уголовному делу, вопрос о законности и обоснованности вынесенного ранее приговора. Если надзорный протест удовлетворялся, и производство по делу возобновлялось с целью его дальнейшего рассмотрения, то в результате надзорного производства отменялись все судебные акты, ранее вынесенные судами, и выносился новый приговор по уголовному делу. В этом смысле результат пересмотра дела в порядке судебного надзора такой же, как и при повторном рассмотрении дела, потому что и тот и другой порядок представляют собой форму продолжения предшествовавшего производства. Суд поэтому приходит к заключению, что для целей применения принципа nе bis in idem пересмотр дела в порядке судебного надзора может рассматриваться как особая форма повторного рассмотрения дела, на которую распространяют свое действие положения пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции".

_______________

Ne bis in idem (лат.) - (здесь) недопустимость повторного уголовного преследования за одно и то же преступление.

32. Европейский Суд замечает, что в настоящем деле вступивший в законную силу судебный акт был отменен в связи с грубыми нарушениями процессуального законодательства и что дело было пересмотрено судами двух инстанций, которые вынесли окончательный судебный акт по делу. Как по вышеупомянутому делу "Никитин против России", предметом нового производства оставались первоначальные обвинения по уголовному делу, вопрос о законности и обоснованности вынесенного ранее приговора. С учетом вышеизложенных выводов Суд приходит к заключению, что пересмотр дела в порядке судебного надзора по рассматриваемому делу вылился в повторное рассмотрение дела в связи с существенными нарушениями, допущенными в ходе предыдущего разбирательства по делу, в значении положений пункта 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции. Соответственно, жалоба заявителя в данном ее пункте не поднимает никаких вопросов в контексте положений пункта 1 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции и должна быть рассмотрена исключительно в контексте положений статьи 6 Конвенции (см. упоминавшееся выше постановление Европейского Суда по делу "Братякин против России", и решение Европейского Суда от 31 мая 2005 года по делу "Савинский против Украины" [Savinskiy v. Ukraine], жалоба N 6965/02).

33. Европейский Суд вновь подтверждает, что просто возможность повторного рассмотрения уголовного дела вполне совместима с Конвенцией, включая гарантии, предусмотренные в статье 6 Конвенции. Однако реальный способ использования порядка повторного рассмотрения уголовного дела не должен подрывать саму суть принципа справедливого судебного разбирательства. Иными словами, полномочие по организации повторного рассмотрения уголовного дела должно применяться властями таким образом, чтобы в максимальной степени соблюдался справедливый баланс между интересами гражданина и потребностью государства обеспечить эффективность системы уголовного правосудия (см. упоминавшееся выше постановление Европейского Суда по делу "Никитин против России", § 54-61). В конкретном контексте надзорного производства Конвенция требует, чтобы власти с уважением относились бы к обязательной силе вступившего в законную силу судебного акта и допускали бы возобновление производства по делу только в тех случаях, когда весомые правомерные соображения перевешивают принцип правовой определенности (см. упоминавшееся выше постановление Европейского Суда по делу "Братякин против России").

34. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд замечает, что именно сам заявитель добивался пересмотра определения Тульского областного суда, вынесенного 24 марта 1998 года, в порядке судебного надзора. В частности, он просил, чтобы уголовное дело в его отношении было бы "пересмотрено судом в полном объеме". Стороны по делу не оспаривают, что надзорный протест был внесен заместителем Генерального прокурора Российской Федерации 12 ноября 1999 года, и судебный акт, о котором идет речь по делу, был отменен Верховным Судом Российской Федерации 7 декабря 1999 года согласно просьбе заявителя. Кроме того, объем последующего пересмотра дела полностью соответствовал тому, о чем просил заявитель, то есть дело было пересмотрено в полном объеме. Европейский Суд считает, что, будучи инициатором пересмотра уголовного дела в порядке судебного надзора, заявитель не может претендовать на статус жертвы предполагаемого нарушения принципа правовой определенности.

35. Что касается жалобы заявителя в части, имеющей отношение к результатам производства по делу в российских судах, то Европейский Суд прежде всего замечает, что его юрисдикция ratione temporis распространяется только на повторное рассмотрение уголовного дела в отношении заявителя, учитывая, что в отношении Российской Федерации Конвенция вступила в силу 5 мая 1998 года. Кроме того, что касается вопроса об оценке доказательств российскими судами и результатов рассмотрения ими дела, затронутого в данной части жалобы, то Суд вновь подтверждает, что в его задачи не входит проверять предполагаемые ошибки в оценке фактов и права, допускаемые внутригосударственными судебными инстанциями, и что - по общему правилу - именно на национальные суды возложена функция оценки представляемых им доказательств и применения норм национального права. Задача Европейского Суда состоит в том, чтобы установить, было ли производство по делу в целом справедливо (см. среди прочих источников по данному вопросу постановление Европейского Суда от 23 апреля 1998 года по делу "Бернар против Франции" [Bernard v. France], жалоба N 22885/93, § 37, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 1998-II).

_______________

Ratione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех актов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы.

36. Европейский Суд находит, что в настоящем деле национальные суды двух уровней территориальной подсудности тщательно исследовали имевшиеся в их распоряжении материалы дела и пришли к мотивированным заключениям по вопросу о выдвинутых против заявителя обвинений. Заявитель имел широкие возможности излагать свою позицию по делу в судах и оспаривать любые доказательства, которые он считал неправильными. В этом смысле по делу не имеется никаких доказательств несправедливого характера - в значении положений статьи 6 Конвенции - производства по делу в российских судах.

37. Посему Европейский Суд не усматривает в деле никакого нарушения требований статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции и пункта 1 статьи 6 Конвенции.