Действующий

УТВЕРЖДЕН
Президиумом Верховного Суда
Российской Федерации
10 ноября 2021 года



Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации

N 3 (2021)

Президиум Верховного Суда Российской Федерации



1. При квалификации действий лица по признаку совершения разбоя "с применением оружия" необходимо с учетом положений Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии" и на основании заключения эксперта устанавливать, является ли примененный при нападении предмет оружием.

Согласно приговору осужденный Д., располагая сведениями о наличии у потерпевшего К. крупной суммы денег, предложил П. совершить нападение и убийство К. с целью завладения его денежными средствами. Осужденные составили план осуществления задуманного и распределили между собой роли, подготовили нож и веревку.

В ходе нападения осужденный Д. стал душить потерпевшего веревкой, а П. в это время нанес потерпевшему не менее семи ударов ножом в грудь и не менее одного удара неустановленным предметом по голове. В результате указанных действий потерпевший, которому был причинен тяжкий вред здоровью, скончался на месте происшествия.

По приговору Верховного Суда Республики Татарстан от 28 января 2004 г. действия Д. и П. квалифицированы в том числе по пп."б", "в" ч.3 ст.162 УК РФ как разбой, совершенный с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 12 мая 2004 г. приговор оставлен без изменения.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации 14 апреля 2021 г., рассмотрев уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, изменил приговор и кассационное определение по следующим основаниям.

Исходя из разъяснений, изложенных в п.23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", при квалификации действий виновного по признаку совершения разбоя "с применением оружия" судам следует с учетом положений Федерального закона от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии" и на основании заключения эксперта устанавливать, является ли примененный при нападении предмет оружием.

Однако судом не установлено и в приговоре не приведено данных о том, что примененный виновными при разбойном нападении нож, с использованием которого потерпевшему К. был причинен тяжкий вред здоровью, является оружием.

Заключение эксперта по этому вопросу в материалах уголовного дела отсутствует.

Следовательно, в данном случае факт применения участниками разбойного нападения ножа для физического воздействия на потерпевшего является основанием для квалификации содеянного по признаку "с применением предмета, используемого в качестве оружия".

В силу изложенного Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил приговор, кассационное определение и постановил, что вместо осуждения по квалифицирующему признаку разбоя "с применением оружия" П. и Д. осуждены по пп."б", "в" ч.3 ст.162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ), в том числе по признаку "с применением предмета, используемого в качестве оружия".

Постановление Президиума Верховного Суда
Российской Федерации N 209-П20ПР



Судебная коллегия по гражданским делам

     Разрешение споров, возникающих из договорных отношений

2. Отсутствие высшего юридического образования у адвоката, чей статус предполагает наличие такого образования как необходимого условия для занятия адвокатской деятельностью, является основанием для признания соглашения об оказании им юридической помощи недействительным.

К. обратилась в суд с иском к Е. о признании недействительным соглашения об оказании юридической помощи и применении последствий его недействительности.

Судом установлено и из материалов дела следует, что 13 мая 2014 г. К. заключила с Е., адвокатом адвокатской палаты субъекта Российской Федерации (далее - адвокатская палата), соглашение об оказании юридической помощи на стадии предварительного следствия в отношении своего отца С., оплатив предусмотренные договором услуги адвоката.

На протяжении нескольких месяцев адвокат Е. принимала участие в следственных действиях в отношении С. при расследовании его уголовного дела. В ноябре 2014 года С. отказался от помощи Е., ссылаясь на то, что она действует не в его интересах, а также подал на нее жалобу в адвокатскую палату.

25 марта 2015 г. в связи с жалобой другого гражданина решением совета адвокатской палаты статус адвоката Е. прекращен за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатской этики.

В обоснование иска К. ссылалась на то, что Е. не имела высшего юридического образования, необходимого для оказания юридической помощи по уголовному делу, о чем К. не знала и не могла знать, иначе бы не заключила с ответчиком соглашение о юридической помощи.

Согласно имеющемуся в материалах дела письму вуза диплом о высшем юридическом образовании Е. не выдавался.

Принимая решение об отказе в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал, что в период заключения между сторонами названного выше соглашения об оказании юридической помощи ответчик обладала статусом адвоката, то есть осуществляла адвокатскую деятельность на законных основаниях, ответчик все обязательства по соглашению исполняла, как адвокат представляла интересы С. при расследовании уголовного дела, возбужденного в отношении его. Также суд указал на то, что основанием для прекращения статуса адвоката у ответчика явилось не отсутствие у нее высшего юридического образования, а иные основания.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Кассационный суд общей юрисдикции судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций оставил без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала обжалуемые апелляционное и кассационное определения вынесенными с существенным нарушением норм права, указав в том числе следующее.

В п.21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" разъяснено, что, если стороне переговоров ее контрагентом представлена неполная или недостоверная информация либо контрагент умолчал об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны были быть доведены до ее сведения, и сторонами был заключен договор, эта сторона вправе потребовать признания сделки недействительной и возмещения вызванных такой недействительностью убытков (ст.178 или 179 ГК РФ).

В соответствии с чч.1 и 2 ст.49 УПК РФ защитником является лицо, осуществляющее в установленном данным кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу. В качестве защитников участвуют адвокаты. По определению или постановлению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката.

В п.1 ст.2 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" установлено, что адвокатом является лицо, получившее в установленном данным федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам.

Согласно ст.9 этого закона статус адвоката в Российской Федерации вправе приобрести лицо, которое имеет высшее юридическое образование, полученное по имеющей государственную аккредитацию образовательной программе, либо ученую степень по юридической специальности. Указанное лицо также должно иметь стаж работы по юридической специальности не менее двух лет либо пройти стажировку в адвокатском образовании в сроки, установленные данным федеральным законом (п.1).

Таким образом, наличие высшего юридического образования является необходимым и существенным условием адвокатской деятельности, а, следовательно, наличие статуса адвоката предполагает, что такое условие соблюдено, в то же время выявившееся заблуждение относительно этого условия является существенным по смыслу ст.167 ГК РФ.

Исходя из установленных по делу обстоятельств вопрос о наличии или об отсутствии у ответчика высшего юридического образования, являющегося необходимым для оказания услуг защитника по уголовному делу, имел существенное значение для разрешения данного спора.

Между тем суд в нарушение положений ч.2 ст.56 ГПК РФ данное обстоятельство не определил в качестве имеющего значение для дела, что привело к неправильному разрешению спора.

Посчитав представленное истцом письмо вуза недостаточным для установления указанного выше обстоятельства, суд в нарушение положений ст.12 и ч.1 ст.57 ГПК РФ не предложил истцу представить какие-либо доступные ему дополнительные доказательства и не оказал какого-либо содействия в получении доказательств, подтверждающих образование ответчика, которые истцом самостоятельно не могли быть получены.

Названные нарушения судом апелляционной инстанции устранены не были.

Доводы судебных инстанций о злоупотреблении истцом правом в силу позднего обращения в суд нельзя признать правильными, поскольку судами не указаны обстоятельства, в силу которых истец должна была узнать об отсутствии у адвоката высшего юридического образования, если это имело место быть, ранее названного выше срока, а также не обоснован вывод о том, что обращение в суд в пределах установленного законом срока исковой давности можно признать злоупотреблением правом.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила судебные постановления судов апелляционной и кассационной инстанций, дело направила на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 5-КГ20-160-К2



     Разрешение споров, связанных с исполнением обязательств

3. Передача застройщиком участнику долевого строительства квартиры меньшей площади, чем это предусмотрено договором, свидетельствует о нарушении условия о предмете договора и является правовым основанием для соразмерного уменьшения цены договора.

С. обратилась в суд с иском к обществу (застройщику) о взыскании денежных средств в счет соразмерного уменьшения цены договора участия в долевом строительстве многоквартирного дома, неустойки за просрочку удовлетворения требования потребителя.

Судом по делу установлено, что между обществом и С. заключен договор участия в долевом строительстве многоквартирного жилого дома, по условиям которого застройщик обязался передать участнику объект долевого строительства - двухкомнатную квартиру общей приведенной проектной площадью 67,13 кв.м (с учетом понижающего коэффициента 0,5), общей проектной площадью без учета лоджий 65 кв.м.

По условиям договора стоимость квартиры (цена договора), уплаченная С., является окончательной и изменению не подлежит.

Согласно акту приема-передачи С. передана квартира, общая площадь которой без учета площади лоджии составила 63,8 кв.м, общая площадь с учетом площади лоджии с коэффициентом 0,5 - 68 кв.м. Согласно технической документации на квартиру общая площадь квартиры составляет 63,8 кв.м, площадь лоджии - 4,1 кв.м.

Ответчику направлена претензия о возврате части денежных средств в счет соразмерного уменьшения цены договора в связи с уменьшением общей проектной площади квартиры с 65 кв.м до 63,8 кв.м, которая в добровольном порядке удовлетворена не была.

Суд первой инстанции, принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, руководствовался ст.7 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон об участии в долевом строительстве), Сводом правил СП 54.13330.2011 "СНиП 31-01-2003. Здания жилые многоквартирные" и исходил из того, что общество передало истцу объект долевого строительства, общая площадь которого превышает определенную договором участия в долевом строительстве.

По мнению суда, то обстоятельство, что площадь квартиры без учета площади лоджии меньше на 1,2 кв.м площади, определенной договором участия в долевом строительстве, не свидетельствует о наличии недостатка качества объекта участия в долевом строительстве в том смысле, который заложен законодателем в положениях ч.2 ст.7 Закона об участии в долевом строительстве, поскольку истцом не представлено доказательств того, что данное отступление от условий договора влечет нарушение обязательных требований технических регламентов, проектной документации и градостроительных регламентов, а также иных обязательных требований.

При этом суд первой инстанции указал, что положениями заключенного сторонами договора однозначно определено, что цена договора (стоимость квартиры) является окончательной и изменению не подлежит.

Суд апелляционной инстанции, признавая правильным решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска, не согласился с выводом о соответствии переданной квартиры условиям договора, однако указал, что право требовать от застройщика соразмерного уменьшения цены влекут не любые недостатки объекта долевого строительства, а только те, которые приводят к ухудшению качества объекта, делают его непригодным для использования.

Отличие проектной площади от фактической, по мнению суда апелляционной инстанции, не является качественной характеристикой объекта, влияющей на степень пригодности товара для использования по назначению, поскольку договором может быть предусмотрено иное. Поскольку изменение площади квартиры составило менее 5% от общей площади, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии существенных изменений проектной документации и оснований для взыскания с застройщика денежных средств в счет соразмерного уменьшения цены договора.

Кассационный суд общей юрисдикции судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций оставил без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала состоявшиеся по делу судебные постановления незаконными в связи со следующим.

Согласно ч.1 ст.5 Закона об участии в долевом строительстве в договоре указывается цена договора, то есть размер денежных средств, подлежащих уплате участником долевого строительства для строительства (создания) объекта долевого строительства. Цена договора может быть определена как произведение цены единицы общей площади жилого помещения или площади нежилого помещения, являющихся объектом долевого строительства, и соответствующей общей площади или площади объекта долевого строительства. В случае, если частью жилого помещения, являющегося объектом долевого строительства, являются лоджия, веранда, балкон, терраса, цена договора может быть определена как произведение цены единицы общей приведенной площади такого жилого помещения и общей приведенной площади такого жилого помещения. Общая приведенная площадь жилого помещения состоит из суммы общей площади жилого помещения и площади лоджии, веранды, балкона, террасы с понижающими коэффициентами, установленными федеральным органом исполнительной власти, указанным в ч.1 ст.23 данного закона.

По соглашению сторон цена договора может быть изменена после его заключения, если договором предусмотрены возможности изменения цены, случаи и условия ее изменения (ч.2 ст.5 Закона об участии в долевом строительстве).

Из содержания приведенных норм права в их взаимосвязи следует, что стороны вправе предусмотреть в договоре как условие о твердой цене объекта договора - жилого помещения - с указанием его параметров и допустимых отступлений от них, так и условие о цене жилого помещения, определенной исходя из цены единицы общей площади жилого помещения, с учетом возможного изменения этой площади при определенных условиях.

В силу ч.1 ст.7 Закона об участии в долевом строительстве застройщик обязан передать участнику долевого строительства объект долевого строительства, качество которого соответствует условиям договора, требованиям технических регламентов, проектной документации и градостроительных регламентов, а также иным обязательным требованиям.

В случае, если объект долевого строительства построен (создан) застройщиком с отступлениями от условий договора и (или) указанных в ч.1 данной статьи обязательных требований, приведшими к ухудшению качества такого объекта, или с иными недостатками, которые делают его непригодным для предусмотренного договором использования, участник долевого строительства, если иное не установлено договором, по своему выбору вправе потребовать от застройщика в том числе соразмерного уменьшения цены договора (п.2 ч.2 ст.7 названного закона).

По смыслу указанной нормы отступление застройщика от условий договора (которое может выражаться в том числе в передаче участнику долевого строительства объекта меньшей площади, чем это предусмотрено договором) само по себе является основанием для соразмерного уменьшения цены договора. При этом по смыслу ст.5 и 7 Закона об участии в долевом строительстве договором могут быть установлены лишь определенные пределы изменения (погрешности) размера площади объекта долевого строительства, которые не влекут за собой соразмерного изменения цены при передаче объекта участнику долевого строительства.

Дополнительное условие о непригодности объекта для предусмотренного договором использования, как это следует из приведенной нормы, относится к иным недостаткам объекта, а не к отступлениям от условий договора, что не было учтено судом.

Как следует из материалов дела, условиями договора долевого участия не согласован размер определенных отступлений передаваемого объекта долевого строительства от проектной площади как в части ее уменьшения, так и в части ее превышения.

При таких обстоятельствах участник долевого строительства не может быть лишен права требовать соразмерного уменьшения цены договора в случае уменьшения площади переданного помещения, в том числе и на 1,2 кв.м, что не было учтено судебными инстанциями.

Ссылка суда апелляционной инстанции на то, что такое уменьшение не превышает 5% от общей площади жилого помещения, не может быть принята во внимание, поскольку этот процент установлен Законом об участии в долевом строительстве не для определения допустимости уменьшения размера передаваемого объекта без соразмерного уменьшения цены, а в качестве основания для одностороннего расторжения договора долевого участия участником долевого строительства.