1. Содержание коммент. ст. шире ее названия, так как собственно исполнению лицензионного договора посвящены лишь п.1 и 2, п.3 и 4 касаются ответственности сторон по договору. Сами правила об исполнении сведены к регулированию достаточно второстепенных вопросов об отчетах лицензиата и о воздержании лицензиата от действий, затрудняющих использование лицензиатом объектов охраны. Поэтому другие вопросы, связанные с исполнением лицензионного договора, должны решаться на основе общих правил об исполнении обязательств (глава 22 ГК) и систематического толкования законодательства, в частности с учетом положений, посвященных лицензионным договорам в других главах части четвертой ГК.
2. Согласно общему правилу, закрепленному п.1 коммент. ст., лицензиат обязан представлять отчеты об использовании результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, если только лицензионным договором или настоящим Кодексом не предусмотрено иное. Это не совсем точно, поскольку обязанность представления отчетов может быть предусмотрена не только соглашением сторон или ГК РФ, но и законом. Так, в соответствии с подп.3 п.2 ст.10 Закона о единых технологиях к существенным условиям лицензионного договора о предоставлении права на использование единой технологии отнесено условие о порядке и сроках представления отчетности о выполнении плана реализации единой технологии лицом, приобретшим право на единую технологию.
На случай, когда стороны предусмотрели в договоре представление отчетов, но не оговорили их периодичность и порядок предоставления, установлено правило, что отчеты предоставляются лицензиару по его требованию. Данное правило должно применяться сторонами добросовестно, без злоупотребления своими правами с учетом деловых обыкновений. Во избежание споров целесообразно оговаривать периодичность, форму и порядок представления отчетности в договоре.
3. Правило, закрепленное п.2 коммент. ст., имеющее под собой разумное основание, сформулировано неудачно. Во-первых, неясно, устанавливает ли данное правило какие-либо пределы лицензиару в собственном использовании объекта охраны. Во-вторых, наряду с действиями помехи для использования могут быть созданы бездействием лицензиара, которое, например, может привести к досрочному прекращению действия исключительного права.
Очевидно, составители проекта части четвертой ГК имели в виду обязанность лицензиара обеспечить лицензиату юридическую и фактическую возможность использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в течение всего срока действия лицензионного договора. В частности, лицензиар должен поддерживать в силе патент на разработку, пресекать незаконные действия третьих лиц по несанкционированному использованию объекта охраны, а собственное использование объекта охраны осуществлять таким образом, чтобы это не создавало лицензиату неоправданных препятствий в реализации предоставленных по лицензии прав.
4. В коммент. ст. не решен принципиальный вопрос о том, обязан ли лицензиат фактически использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. На основе систематического толкования закона, в частности с учетом положений, закрепленных ст.1287 и 1545 ГК, следует прийти к выводу, что по общему правилу такой обязанности лицензиат не несет, если иное не предусмотрено законом или договором. Упомянутые статьи, касающиеся использования произведений путем их издания и единых технологий, в исключение из общего правила возлагают на лицензиатов обязанность использования объектов охраны. В остальных случаях лицензиаты обязаны фактически использовать объекты охраны только тогда, когда это предусмотрено договором.
5. Пункт 3 коммент. ст. посвящен ответственности лицензиата за такие нарушения лицензионного договора, которые связаны с выходом лицензиата за пределы предоставленных ему прав. Об этом свидетельствует примерный перечень возможных нарушений - использование объекта охраны способом, не предусмотренным договором, либо по прекращении действия договора, либо иным образом за пределами прав, предоставленных по договору. К числу "иных нарушений" могут относиться нарушение условия о территории действия предоставленных прав, превышение допустимого объема использования, не санкционированное лицензиаром предоставление сублицензий третьим лицам и т.п.
Хотя лицензиар и лицензиат связаны друг с другом относительным правоотношением, закон указывает на то, что при наличии подобных нарушений к лицензиату могут быть применены такие меры ответственности, которые установлены законом за внедоговорные нарушения исключительного права. Например, при превышении издателем тиража, предусмотренного издательским договором, к нему могут быть применены санкции, предусмотренные ст.1301 ГК, т.е. автор или иной правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации, определяемом по усмотрению суда, или в двукратном размере стоимости экземпляров произведения, изданного за пределами предусмотренного договором тиража. Кроме того, при наличии дополнительных условий нарушитель может быть привлечен к административной или уголовной ответственности.
6. Основной вопрос, который возникает при прочтении коммент. правила, состоит в том, как соотносится данная ответственность с ответственностью, предусмотренной лицензионным договором. То обстоятельство, что договор может предусматривать ответственность лицензиата (как, впрочем, и лицензиара) за нарушение иных условий договора, не связанных с выходом лицензиата за пределы предоставленных ему прав, никаких сомнений не вызывает. Например, лицензиат может отвечать за нарушение обязанности по использованию объекта охраны, за непредставление отчетов о его использовании, за несвоевременное внесение лицензионных платежей и т.д. Но могут ли стороны изменить или отменить своим соглашением ответственность лицензиата за нарушение пределов предоставленных прав?
Буквальное толкование п.3 дает основания утверждать, что такая возможность у сторон имеется. В пользу данного вывода говорит и то, что по общему правилу гражданское право позволяет сторонам изменять или даже отменять правила об ответственности, за исключением случаев, установленных законом. Например, в соответствии с п.4 ст.401 ГК "заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно". Часть четвертая ГК не содержит запрета на устранение или ограничение ответственности лицензионным договором.
Если именно такой смысл вкладывался составителя проекта части четвертой ГК в правило п.3 коммент. ст., в котором упоминается об ответственности, предусмотренной договором, то его следовало сформулировать более определенно, указав вместо слов "или договором" слова "если иное не предусмотрено договором".
Если же все сводится к банальному указанию на то, что лицензионным договором может быть установлена ответственность лицензиата за иные нарушения, не связанные с его выходом за пределы предоставленных ему прав, то формулировка данного пункта должна была быть совсем иной.
7. Пункт 4 коммент. ст., посвященный последствиям нарушения лицензионного договора, в своей новой редакции избавлен от тех очевидных недостатков, которые имелись в нем раньше. В настоящее время он применяется к лицензионным договорам в отношении любых объектов интеллектуальной собственности, а не только произведений и объектов смежных прав. Что касается повода для расторжения договора, то им может служить не любое, а лишь существенное нарушение лицензиатом обязанности по выплате вознаграждения. Разумеется, коммент. п. не отменяет общих привил о последствиях иных существенных нарушений сторонами их договорных обязательств, закрепленных ст.450 ГК.
Отказ лицензиара от договора в одностороннем порядке означает возможность прекращения договора путем уведомления об этом лицензиата без необходимости обращения с иском в суд. Данный способ прекращения договора предусмотрен общей нормой, закрепленной п.3 ст.450 ГК. При этом лицензионный договор прекращается по истечении тридцатидневного срока с момента получения уведомления об отказе от договора, если в этот срок лицензиат не исполнил обязанность выплатить вознаграждение.
8. Поскольку односторонний отказ от лицензионного договора носит правомерный (при условии, что для его совершения имеются основания), волевой и целенаправленный характер, он отвечает всем признакам гражданско-правовой сделки. Так как для совершения такой сделки достаточно волеизъявления одной стороны, данная сделка является односторонней. Однако, поскольку целью данной односторонней сделки является прекращение двустороннего обязательства, это волеизъявление должно быть доведено до сведения лицензиата. Лицензионный договор считается прекращенным с момента получения другой стороной такого уведомления, если иной срок его прекращения договора не указан в уведомлении либо в лицензионном договоре.
9. По своей юридической природе односторонний отказ от договора не является мерой гражданско-правовой ответственности. Поэтому для его совершения не требуются условия, необходимые для наступления гражданско-правовой ответственности. Это означает, что односторонний отказ лицензиара от договора возможен и в тех случаях, когда лицензиат нарушил обязанность по выплате лицензионного вознаграждения не по своей вине.
10. Одновременно с отказом от лицензионного договора лицензиар вправе взыскать с лицензиата все убытки, связанные с отказом от договора. В отличие от отказа от договора взыскание убытков - мера гражданско-правовой ответственности, для применения которой по общему правилу требуется вина лицензиата. Кроме того, на лицензиаре лежит бремя доказывания размера своих убытков. При отказе лицензиата от возмещения убытков в добровольном порядке они могут быть взысканы лишь через суд.
11. Поскольку правила, закрепленные п.4 коммент. ст., представляют собой исключение из общего правила, они вопреки противоположному мнению Э.П.Гаврилова (см.: Гаврилов Э.П., Еременко В.И. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный). М., 2009) не могут применяться по аналогии к другим лицензионным договорам, в которых лицензиарами являются авторы результатов интеллектуальной деятельности.