В классическом виде омбудсман - независимое должностное лицо, которое получает жалобы на действия государственных чиновников, проверяет их и после проверки дает рекомендации, не имеющие силу закона, но обязательные к рассмотрению.
Несмотря на то, что в нашей стране существует много средств, направленных на охрану прав граждан (это и административный способ защиты прав, и судебный контроль, и прокурорский надзор и т.д.), эти права часто нарушаются. Представленные способы их защиты недостаточно эффективны, так как они не акцентированы исключительно на защите прав человека и гражданина.
Поэтому возникает проблема не только совершенствования уже имеющихся методов, но и создания новых инструментов, гарантирующих и охраняющих права личности.
К сожалению, Уполномоченный по правам ребенка в городе Москве работает в существенно иных, чем его зарубежные коллеги, условиях - при отсутствии отлаженной нормативно-правовой базы, регулирующей его компетенцию, неопределенности его места в системе традиционных органов правовой защиты (суд, прокуратура и др.) и органов государственной власти.
Сегодня сложилась правовая ситуация, при которой Уполномоченный фактически не обладает теми важнейшими процессуальными функциями, которые реально позволят ему быть "последней инстанцией".
Прежде всего это относится к контролю Уполномоченного за защитой прав граждан в судах и его участию в установленных формах в рассмотрении отдельных дел.
В январе 2005 года Верховный Суд Российской Федерации опубликовал ответы на вопросы, где, в частности, оспаривалось право Уполномоченного по правам ребенка в субъекте Российской Федерации предъявлять в интересах детей иски о лишении их родителей родительских прав и взыскании алиментов.
Несмотря на то, что подобные разъяснения не являются источником права, с 2005 года Уполномоченный лишился возможности по своей инициативе защищать в судах интересы детей, оставшихся без попечения родителей и нуждающихся в государственной поддержке.
Причем речь идет о ситуациях, когда органы опеки и попечительства, детские дома и школы-интернаты, органы прокуратуры, комиссии по делам несовершеннолетних не выполняют надлежащим образом свои обязанности и под надуманными предлогами иски о лишении родительских прав не предъявляют.
То есть Уполномоченный, по мнению высшей судебной власти, не может защищать право ребенка на доступ к правосудию и соответственно весь комплекс прав несовершеннолетнего, который им утрачен по вине родителей.
В 2005 году непосредственно Уполномоченным подавалось 23 ходатайства в районные суды города Москвы о привлечении его к участию в делах в качестве государственного органа для дачи заключения о защите прав и свобод несовершеннолетних.
С аналогичными просьбами обращались в суд и участники процесса, представляющие интересы детей.
В суды направлялись наиболее квалифицированные юристы аппарата Уполномоченного. Однако в большинстве случаев в данных ходатайствах и просьбах было отказано, после чего суды нередко выносили решения, идущие вразрез с интересами детей.
Одним из таких решений является отказ федерального судьи Преображенского районного суда города Москвы Ульяновой О.В. в иске о лишении родительских прав Ц., предъявленном органом опеки и попечительства муниципалитета "Преображенское" в интересах 17-летнего Сергея Ц.
Уже в течение девяти лет Сергей Ц. живет и обучается в специализированном интернате. Сергей нездоров, и учеба дается ему с трудом.
Жить мальчику еще труднее. Отца он не знает. Мать к сыну совершенно равнодушна и жалеет, что он появился на свет. Она не работает, с Сергеем не живет, денег ему не дает.
Где находится мать вместе с очередным сожителем, воспитанник интерната не знает, так как свой адрес женщина тщательно скрывает от ребенка и от Сережиных воспитателей. Представитель интерната рассказала в суде, что видела маму всего дважды - она приходила за справкой для получения пособия на сына, которое до сих пор оставляет себе. Еще несколько раз звонила в нетрезвом состоянии, и разговор не получился.
На выходные Сережу Ц. отпускают домой. Но идти туда ему не хочется. Его кровать уже давно разобрали и выкинули. В однокомнатной квартире грязь и запустение, все сломано. Бабушка и ее друг вечно пьяные. Старший брат тоже не жалует Сергея. Приходится ходить по улицам, пока не стемнеет. Спит Сергей дома на полу. Уже с 12 лет он подрабатывает, чтобы купить что-нибудь из еды и одежды.
Трудно объяснить, почему интернат не обратился раньше в суд и не узаконил Сережино сиротство. Но и сейчас, за 7 месяцев до совершеннолетия, было бы не поздно. Тем более что по выпуску из интерната деваться парню некуда, помощи и поддержки ждать Сергею Ц. неоткуда.
Льготы и гарантии, которые дает государство детям, оставшимся без попечения родителей, Сергею недоступны без документа о его статусе социального сироты. Оставшись вне государственной защиты, он погибнет.
Вот почему Уполномоченный в рамках своей компетенции посчитал необходимым участвовать в рассмотрении иска в защиту прав сироты.
Ответ судьи был неожиданным и категоричным: интересы государственного органа по защите прав детей (т.е. Уполномоченного) "этим иском не затронуты".
В результате - необъективное, одностороннее рассмотрение всех материалов дела и вынесение решения в пользу ответчицы, которая в суд не явилась.
Суд счел лишение матери несовершеннолетнего родительских прав "преждевременным" и с учетом возраста Сергея "нецелесообразным".
За 5 месяцев до совершеннолетия сына ответчице предоставлена возможность "исправиться" и стать хорошей матерью, о чем она заочно "предупреждена". Но на деле нерадивой родительнице ничего не грозит.
Ни Сергей, ни его защитники не успеют прекратить родительские права Ц.
Волею федерального судьи Ульяновой О.В. и от имени Российской Федерации Сергей Ц. лишен права на судебную защиту, помощь государства в период социальной адаптации, отдельное жилье, достойную человека жизнь.
Из года в год Уполномоченный поднимает в своих докладах вопрос о незаконных решениях ряда московских судей, отказывающих детям, долгие годы не знающим родительской заботы и ласки, в лишении их так называемых "родителей" родительских прав. Отказывающих непонятно в чьих интересах. Без малейшего желания подумать о дальнейшей судьбе брошенного ребенка.