Дело "Гарабаев (Garabayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 38411/02)
IV. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
103. Заявитель утверждал, что он не располагал эффективными средствами правовой защиты от упомянутых нарушений. Он ссылался на статью 13 Конвенции, в которой закреплено следующее:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
104. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел доступ к судам Российской Федерации и, таким образом, имел возможность подать свои жалобы в компетентные органы государственной власти.
105. Европейский Суд повторяет, что понятие эффективного средства правовой защиты по смыслу статьи Конвенции требует, чтобы это средство могло предотвращать применение мер, которые противоречат Конвенции и чьи последствия потенциально необратимы. Следовательно, с положениями статьи 13 Конвенции не совместима ситуация, когда такие меры осуществляются до того, как органы государственной власти рассмотрят, соответствуют ли эти меры Конвенции, хотя договаривающимся государствам предоставляется определенная свобода усмотрения относительно способа, которым они выполняют свои обязательства, предусмотренные этим положением Конвенции (см. приведенное выше постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (
v. Belgium), § 79).
106. Заявитель был уведомлен о постановлении о его выдаче в день его передачи властям другого государства. Ему не позволили связаться с адвокатом или подать жалобу в нарушение соответствующего требования законодательства Российской Федерации. Как установлено выше, соответствие запланированной выдачи требованиям статьи 3 Конвенции не проверялось компетентными органами государственной власти, пока выдача не была произведена. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты в связи с жалобой о риске подвергнуться обращению, нарушающему статью 3 Конвенции, в случае выдачи заявителя в Туркменистан. Судебное рассмотрение от 5 декабря 2002 года не могло считаться эффективным средством правовой защиты, поскольку оно было осуществлено после выдачи заявителя.
107. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 3 Конвенции.
108. В том что касается жалоб заявителя, связанных со статьей 5 Конвенции, в свете установившейся правоприменительной практики Европейского Суда, закрепляющей, что специальные гарантии статьи 5 Конвенции, являясь специальными нормами по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают требования последней (см. Решение Европейского Суда по делу "Димитров против Болгарии" (Dimitrov v. Bulgaria) от 9 мая 2006 года, жалоба N 55861/00), а также в свете упомянутых выше выводов о нарушениях статьи 5 Конвенции Европейский Суд полагает, что в данном деле не возникает отдельного вопроса относительно статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 5 Конвенции.